Интересное и познавательное

Артист-«оппозиционер», вернувшийся со спецоперации: «Там совсем не как в героических фильмах. Реальность гораздо острее»

Published

26.04.2024

Артист-«оппозиционер», вернувшийся со спецоперации: «Там совсем не как в героических фильмах. Реальность гораздо острее»

Павел Устинов, ставший известным в 2019 году после задержания на незаконном митинге в Москве, не побежал от мобилизации, без разговоров поехал на СВО и даже был ранен…
«Я/МЫ/ПАВЕЛУСТИНОВ»
Актеру Павлу Устинову всего 27 лет. И он уже в который раз оказывается в центре, нет, даже в эпицентре, громких событий. «Я/Мы/ПавелУстинов», с такими плакатами в 2019-м вышли на улицы известные и не очень артисты, требуя его освобождения.
Павла задержали в Москве у метро «Пушкинская», где собирался незаконный митинг, обвинив его в применении насилия к полицейским. Все СМИ разбирали по кадрам видео, на котором Павел, вырывался из рук стражей порядка, одного даже уронил. Приговор был жестким — 3,5 года общего режима. Но после протестов, поднятых артистами, реальный срок заменили на год условно.
Павла горячо ждали в рядах оппозиционеров. Но он твердо решил не лезть в политику. Объяснял, что на «Пушке» в тот день оказался случайно — назначил там встречу с другом, и из рук полицейских машинально вырвался, потому что изучал рукопашные приемы на «срочке» во Внутренних войсках…
В общем, обычный парень, только артист. И уж точно никакой не «борец с режимом», просто судьба выдала лихой зигзаг со случайным задержанием «на митинге», сделав Павла известным.
А в октябре 2022-го его имя вновь появилось в СМИ. Уже по другому поводу — Устинову, на тот момент актеру московского «Нового Театра», пришла повестка. И он отправился в военкомат. Несколько месяцев подготовки, 2 месяца на СВО в самой горячей точке. Ранение. И вот он сидит передо мной, молодой и красивый парень с открытым и честным взглядом.
СРАЗУ ПОШЕЛ СОБИРАТЬ ВЕЩИ
Мы встретились в «Новом Театре», в старинном особняке на Мясницкой. Павел успел сыграть только в одном спектакле «Бессмертный голос», а потом случилась мобилизация.
— Я скучаю по репетициям, по вот этой творческой атмосфере… Но когда пришла повестка, раздумий не было. Сразу стал собирать вещи.
— Ты в Москве. Уже отслужил
— Сначала был отпуск после ранения, а потом я понял, что надо снова идти в госпиталь. Потому что рука начала давать о себе знать, — Павел машинально трет почерневшую руку, разрезанную по середине большим, свежим шрамом. Она теперь всегда зажата в кулак, пальцы почти не разгибаются. — Взрывное ранение от гранатомета. Были повреждены нервы, мышечная ткань разорвана. Осталось онемение. Служить мне дальше или нет, будет решать военно-врачебная комиссия.
«А Я РУССКИЙ, РОДИНУ ЛЮБЛЮ»
— Ты творческий человек, наверно обижен на прошлый приговор. Но без разговоров пошел на СВО. Не удрал в Грузию, Турцию. Для многих в «творческой интеллигенции» это стало неожиданностью, честно говоря.
— А я Родину люблю, у меня здесь жена, семья. Я не стыжусь, что я русский. Я не мог себе позволить сбежать. Да, пошел защищать.
— Некоторые коллеги, которые тебя защищали в 2019-м, стали «иноагентами» или вообще эмигрировали. Ты с кем-то поддерживаешь связь Твое отношение к таким вещам
— Каждый несет ответственность за свои поступки. Я же не судья. Все взрослые люди, осознают, что делают. Но я ни с кем из них не общаюсь.
— А ты сам не думал в политику удариться, в партии вступить
— Пока не думал. Все возможно. Я не знаю, как у меня жизнь повернется. Вон какие круговороты каждый день происходят…
— Ты после освобождения, кажется, говорил, что планируешь правозащитой заниматься.
— Да. Я ходил на одиночные пикеты, поддерживал заключенных, которых, как считал, задержали несправедливо. Конечно, за правду надо бороться. То, что со мной сами случилось в 2019-м, – большая ошибка. Но это не значит, что я перестал любить свою страну. Так что никаких сомнений — служить или нет — у меня не было.
«ТАМ ПОДВИГИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ»
Павел рассказал, что собираясь на СВО, потратил на свое снаряжение 150 тысяч рублей. Вместе с женой Катей бегали по военторгам.
— Откуда ты знал, что надо туда с собой брать
— Я изучал, говорил с друзьями, которые и в СОБРе работают, и в военных структурах. На самом деле Минобороны дает почти все что нужно. Просто тут вопрос комфорта.
Допустим, разгрузочный жилет — не всем подразделениям подходит такой метод ношения боеприпасов, раций. Мне, например, комфортнее был боевой пояс.
— Я слышала, ты подвиг совершил Можешь рассказать
— Ну как подвиг… там каждый день такие подвиги совершаются.
— Но все-таки, что было
— Однажды нас в очередной раз накрывали артиллерией. Взрывы становились все ближе, мы прятались в подвале. В какой-то момент я понял, что по нам бьют ещё и танки, вышел посмотреть, по какой цели работают. И тут по рации наши товарищи, которые были в подвале, в 10 метрах, сказали, что они 300-е (раненые. — Авт). Их завалило. Недолго думая, я и еще один сослуживец, взяли саперную лопату и пошли их вызволять. А артиллерия работает, беспилотники летают. Обстановка была, конечно… Но мы справились, достали всех из завалов. У ребят контузия была, у одного очень сильная. На носилках быстро занесли в дом заброшенный, а там уже медики делали свое дело.
«ЕДА, ЗАЖИГАЛКА — ВСЕ ОБЩЕЕ»
Про своих сослуживцев Устинов может рассказывать долго.
— Мы все стали друг другу близкими. Атмосфера такая, что даже если человека не знаешь, он тебе протянет руку помощи, а ты ему. Еда, зажигалка – все общее. И в гораздо более крупных вещах, типа экипировки, ребята всегда помогут, поделятся. Я уж не говорю о спасении. Когда ты каждый день понимаешь, что через минуту тебя может уже не быть… это создает определенную ценность жизни и этих товарищеских связей.
Я и сейчас вот тут, в мирной Москве, ощущаю жизнь уже по-другому. Какое-то переосмысление ценностей произошло.
— А каково это было проснуться в своей кровати, где все тихо и спокойно
— Это было волшебно. Первое время было ощущение, что я попал в какую-то сказку. Не верилось, что вот так спокойно может быть. Раньше жил и этого не замечал.
— Многие говорят: режет глаз, что здесь все в кафе сидят, гуляют, будто ничего не происходит. От донецких не раз слышала: приезжаем в Ростов, а там … ночной клуб. Нас обстреливают, а вы тут танцуете. Ты как считаешь
— Жизнь-то идет. Что, людям прекратить жить Это невозможно. Есть военные, есть врачи, есть учителя. Конечно, когда приезжаешь, видишь мирную жизнь, опять в нее вливаешься, не по себе сначала… Но в любом случае, поддержка от мирного населения, волонтеры очень греют душу ребятам на СВО. Так что я бы не сказал, что все мирные люди так уж отстраненно живут.
«СТРАХ — ЭТО НОРМАЛЬНО»
— Первое время Паша часто на громкие звуки оборачивался, — вступает в разговор жена Устинова Екатерина. — Во сне разговаривал. А худой какой приехал! Я его тут откармливаю усиленно. Я так рада, что он дома.
Семье было очень непросто здесь его ждать. А маме вдвойне сложнее — двое ее сыновей мобилизованы, старший брат Устинова тоже на СВО.
— У нас с женами общий чат, там обменивались новостями от своих. Любую весточку передавали друг другу. Когда оттуда полная тишина, очень страшно. Про ранение я ничего не знала. И про то, что Паша едет домой в отпуск. Это был такой сюрприз, когда он позвонил в дверь! Но я его ругала, лучше бы раньше сказал, я бы меньше нервничала.
Екатерина – верная подруга Павла. Вместе уже много лет, но поженились не сразу.
— Когда его в СИЗО закрыли, я сама сказала — давай поженимся, чтоб свидания давали. Он отказался.
— Я не хотел такое важное событие за решеткой отметить, — объясняет Устинов. – Хотел, чтоб все красиво. Так и было потом.
— Тебе страшно возвращаться в зону СВО
— Страх – нормальное ощущение. Каждый человек ощущает страх перед опасностью.
По крайней мере, я уже там побывал, и я могу себе представить, как это в реальности, а не какие-то надуманные мысли или фильмы.
— Там все не так, как в кино
— Нет. Далеко не так. В реальности все гораздо острее.
СОСЛУЖИВЦЫ ОБАЛДЕВАЛИ: «ВАУ!»
— В России много сборов гуманитарки, бабушки носки вяжут, женщины-швеи шьют нательное белое, люди посылки собирают. Это все доходит до бойцов
— Да! И это очень поддерживает. Письма детей… в них такие слова осознанные. Конечно, очень помогает что дома ждут. Катя переживала, мама, коллеги из театра. Они постоянно с женой на связи, узнавали, как там я, посылки передавали.
А на день рождения спросили, что нужно в первую очередь. Я попросил тепловизор. И мне его подарили (в «Новом Театре» рассказали, что скинулись все, кто сколько может. – Д.К,). Я очень благодарен коллегам за это.
— А что говорили сослуживцы, когда узнавали, что ты актер
— «Вау!» Обалдевали, конечно. Ну, я им песни пел, чего не спеть.
— Песни пел
— Ну да, чтобы разрядить обстановку. Так что мои актерские способности и там пригодились. Парням нравилось.
— А эта способность актеров вжиться в роль Я не актер, конечно, но писала статьи «Журналист меняет профессию», устраивалась в места, куда лучше не попадать. Но я понимала, что это два-три дня моей жизни, а потом я буду жить, как раньше. Такая броня, что ли, от того, что происходит. У тебя такого не было — будто роль играешь
— Бывало, конечно, ощущение, что все это не наяву. Как в какой-то психологической постановке…
— Военным стать желание не появилось
— Нет. Я актер. Актер «Нового Театра». И каждый день, когда занимаюсь любимым делом, я счастлив. Мечтаю в кино сниматься, играть в спектаклях. Это все мое.
***
В театре мне сказали, что Павла ждут. Сейчас готовится премьера, спектакль «Лавр» по роману Водолазкина. Для Устинова есть одна из ключевых ролей. Но приступать к репетициям Уcтинов не может, потому что пока не ясно – отправят его на обратно служить, или спишут по ранению. Но в театр Павел часто ходит — повидаться с коллегами, посмотреть спектакль, как зритель.
— На «Лубянского гримера» недавно ходил. Потрясающе! Всем искренне советую.
— А парням, которые хотят пойти служить добровольцами что бы ты посоветовал
— Надо готовиться, например, купить самую важную экипировку и тренироваться в ней.
Это очень важно. И может спасти жизнь.
— Ну, а какой-нибудь моральный совет. Все же экипировка – не самое важное
— На самом деле, это одно из самых важных. Но не важнее тактической медицины, котирую тоже нужно изучать, однажды она спасет жизнь — твою или товарища. А если говорить про моральную подготовку…
Надо просто знать, что там не будет, как в красивых героических фильмах, и быть к этому готовым.